Лесная сказка

Любовь имеет свои неумолимые законы развития. У нее свои возрастные периоды, свои законы. Любовь — как цветы, как сама жизнь человеческая: у нее своя весна, свое лето, своя осень, которая может быть и холодной, неуютной, тоскливой, а может быть и удивительно прекрасной, тихой, светлой...

.....

Она чувствовала себя обиженной, и потому весь свет был ей теперь не мил. А обидел ее не кто-нибудь, а свой собственный супруг, с которым худо ли, бедно ли прожили вместе три года. И вот неделю назад он собрал чемодан и, наговорив кучу гадостей, отбыл к своей пассии.

Последние дни она жила как во сне: слонялась по квартире, не зная, чем себя занять, к чему прикоснуться. И вдруг, оглядевшись, поразилась страшному запустению в доме. Схватив тряпку, принялась чистить и убирать, пытаясь вместе с пылью вытряхнуть за окно все воспоминания о своей незадавшейся жизни.

Вытирая зеркало, она невольно всмотрелась в свое отражение; уставшее, но еще молодое и симпатичное лицо с большими серыми глазами. Распустила волосы — тяжелая русая волна упала на плечи. Усмехнулась сама себе — улыбка обнажила ровный ряд белых зубов. Невольно подумала: "Да стоит ли печалиться! Если меня не любят, буду любить себя сама".

Тут взгляд ее упал на старую корзинку, с которой в прошлом году ходили они по грибы. — Ах, как хорошо, должно быть, сейчас в лесу! Деревья шумят, словно шепчутся друг с другом. Пахнет хвоей, под ногами проседает моховой ковер... Под кустиками в траве прячутся, наверное, красноголовые подосиновики, стройные подберезовики... Она всегда любила лес. А теперь осень, у нее отпуск. И почему бы не воспользоваться?.. Она энергично тряхнула головой и стала поспешно собираться.

День был тихий, теплый, как по заказу. Стояла роскошная пора "бабьего лета". Она шла по просёлку и жалела только о том, что не приехала сюда с утра. А когда дошла до леса, то прямо замерла от восторга, залюбовавшись открывшейся панорамой. Все цвета осени, от золотого до багряного, раскрасили палитру листвы. От малейшего дуновения ветра листья падали золотым дождем, шуршали под ногами. Воздух пьянил ароматом осени. На душе сразу стало как-то легко и свободно. Хотелось кружиться в легком танце, петь, радоваться...

Первый подосиновик в огромной красной шляпке наполнил все ее существо таким неописуемым восторгом, что она тотчас же начала азартный поиск следующего. Так она брела знакомым лесом, потеряв всякое ощущение времени и пространства и наслаждаясь красотой и покоем. Корзинка была уже почти полна, когда вдруг женщина огляделась вокруг. Перед ней плотной стеной стояли старые ели, слева был глубокий ров, наполненный водой. Она поняла, что заблудилась.

— Надо же! Заблудилась, что ли? Или леший меня кружит?

Леший и впрямь не замедлил появиться в некотором отдалении. Скорее всего, это был кто-то из грибников. Но она не любила такие неожиданные встречи в лесу и решила сразу же отойти на почтительное расстояние от незнакомца. Когда она поспешила в сторону, то заметила, что человек явно последовал за ней.

— Этого еще не хватало! — В смятении она ускорила шаг. Она почти бежала, не оглядываясь, но по треску сучьев угадывала, что ее преследуют. И тут, сбегая с пригорка, вдруг оступилась и сразу почувствовала острую боль в лодыжке. Попыталась подняться, но, не в силах наступить на ногу, в отчаянии села на землю и с ужасом глядела на приближающегося человека.

— Да что вы так спешите? — произнес запыхавшийся незнакомец. — Я только хотел спросить у вас, где дорога на Рассказово. Мне кажется, я несколько заблудился: кружу-кружу и никак не могу выйти на знакомые места... Она все еще испуганно смотрела на подошедшего, а в глазах уже стояли слезы от боли в ноге.

— Видимо, у вас вывих, — мужчина присел возле нее и участливо предложил подняться с его помощью. — Я, видите ли, в некотором роде медик, то есть ветеринар.

Дело оказалось серьезнее, чем он предполагал: то ли случился разрыв связки, то ли перелом — встать она не могла.

— Что же, тогда давайте хоть познакомимся для начала. Меня зовут Серафим.

— Апполинария, — досадливо отозвалась женщина. Он опешил.

— Нет уж, вы меня не разыгрывайте, пожалуйста!

— Да я и правда Апполинария, Лина, то есть, так уж родители назвали. Разве не красиво?

— Красивое имя, сказочное какое-то!

— Уж куда лучше! Мы теперь с вами такую лесную сказку разыграем, "леший" вы мой окаянный! Ведь это из-за вас я ногу подвернула, испугалась очень...

— Разве я такой страшный? У меня и в мыслях ничего плохого не было. Да только что нам теперь делать? Ведь идти вы не сможете, да и солнце уже скоро сядет... Но вы не бойтесь, я вас в беде не оставлю.

И Серафим, бросив свою корзину, принялся ломать еловый лапник. Скоро он соорудил удобное ложе, на которое помог улечься Лине. Потом натаскал хвороста, разложил костер. Лина достала свои бутерброды, у Серафима оказались в сумке помидоры и яблоки. По-домашнему потрескивал костер, они разговорились и не заметили, как перешли на "ты". Говорили долго, пока не задремали. Однако ночной холод дал себя знать. Открыв глаза, увидела, что Фима расположился рядом, прямо на земле, свернувшись калачиком. Испугавшись, что он простудится, решительно сказала:

— Серафим, не подумай чего, но ведь холодно. Иди сюда на лапник, ложись рядом, теплее вместе будет.

Он не возражал. Они тесно прижались друг к другу и укрылись одним плащом. А когда оба немного согрелись, засыпая, он нежно обнял ее мягкие плечи, и Лина вдруг поняла, что давно не испытывала такого чувства защищенности, как в этом тревожном ночном лесу под яркими звездами.

Утро встретило их ослепительным солнцем, но окончательно разбудил лишь неожиданно раздавшийся старческий дребезжащий голос:

— Эх, милые, что-то вы заспались... Я уж испугался, живы ли? — добродушно ворчал старик, оказавшийся местным лесником. Узнав о несчастье молодой женщины, он сокрушенно покачал головой. Потом предложил принести свои костыли — в прошлом году сам ногу ломал, так они у него дома теперь за печкой валяются.

— До дороги допрыгаешь, тут недалеко, а уж там, на лошадке подвезу, куда скажешь.

Серафим попросил старика подвезти их прямо в Рассказово, где был его дом. После этой удивительной ночи Лина не могла противиться такому решению. Да ей, по правде говоря, даже приятно было такое участие этого славного одинокого парня.

Дома он окружил ее такой заботой, что оставалось только удивляться. Натер больную ногу какими-то мазями из трав, поил, кормил... В тот день, когда она смогла уже ходить (у нее все-таки оказался вывих, а не перелом) и стала собираться в город, Серафим - погрустнел. Спросил нерешительно:

— Как же наша сказка? Разве уже конец?

Лина улыбнулась. Ласково притянула его за плечи и тихо сказала:

— Мне кажется, дорогой Фима, это только начало.

Рубрика «Женские истории»

Вас волнует эта тема? Вы можете поделиться своей историей.

Вы можете оставить комментарий или добавить свою заметку в разделе сайта «Заметки пользователей».

Ваше имя:

Текст комментария (не более 700 символов):

символов осталось.

Bведите сумму цифр с картинки: